КУЛЬТУРА 24 | Оригинал статьи
Автор: Маргарита Безуглова
Шесть лет театр в Лесосибирске жил без главного режиссёра. Осенью молодой режиссёр из Санкт-Петербурга Олег Христолюбский сменил один северный город на другой. Мы встретились с Олегом и спросили, как жить и творить в маленьком и, кажется, довольно депрессивном городе.
— Спектакль-чат театра «Поиск» «Лесосибирск Лойс» недавно вернулся с Золотой Маски, он номинирован в категории «Эксперимент». Он действительно довольно необычный – это чат в реальном времени, где актеры спрятаны за большим экраном, нет привычного действия и сцены, взаимоотношения героев показаны только через социальную сеть. Впечатляет, но возникает ощущение, что Лесосибирск – очень депрессивный город. Это так?
— Абсолютно. Он по-своему красивый: за счет природы, очарования стареньких домов, – но он депрессивный. Вообще у нас вся страна, на мой взгляд, находится в какой-то глубокой депрессии сейчас. В провинции всегда видно реальное состояние дел в государстве. И то, что я вижу, – очень неутешительная картина. К сожалению, город выживает. Это большая проблема для молодежи, для людей, которые хотели бы и могли бы там жить. Но очень сложно найти достойную работу, найти применение своим талантам.
— Лесосибирск второй год подряд ездит на Золотую Маску, побеждает в разных фестивалях, ведущие театральные критики включают его в свои личные топы, на сцене ставятся спектакли-чаты и приглашаются режиссёры из других концов страны. Как тогда в таком «депрессивном» городе базируется такой прогрессивный театр?
— Так сложилось исторически. До 2011 года, более 20 лет, театром руководил режиссёр Юрий Лобанов, который создал очень крутую актерскую школу. Он заложил тот базис, с которым очень легко сегодня работать, – ребята могут сыграть что угодно и, как выяснилось, с любым режиссёром. Нынешний руководитель Олег Ермолаев очень грамотно, на мой взгляд, выстроил политику театра – за неимением одного режиссёра он стал приглашать разных художников, работать над продвижением театра на фестивалях, получении грантов. С точки зрения театрального менеджмента он делает все, чтобы театр жил.
— При этом он сам актер?
— Да, и при этом он актер. Лобановская база и грамотное управление Олега сделали этот театр таким.
— Но ведь обычно художественный руководитель театра – режиссёр. Это является для вас препятствием?
— У меня нет по этому поводу никаких внутренних противоречий, потому что у нас с Олегом очень похожие взгляды на театр, на искусство, мы работаем в команде. Такое разделение обязанностей помогает избежать многих проблем. Я не обладаю огромным опытом управления. И, скорее всего, в силу неопытности наделал бы тысячи ошибок. А наше сотрудничество позволяет создать систему сдержек и противовесов, которая дает удачные плоды.
— Еще недавно вы жили в Петербурге. Расскажите, как вы согласились переехать из одного северного города, и, скажем прямо, тоже довольно мрачного, – в другой?
— Во-первых, да – шило на мыло (смеется). Я воспринимаю эту историю как удачный карт-бланш для себя. В Лесосибирске я ставил свой диплом. Это был Вуди Аллен, комедия. Мы сработались, и они предложили приехать в театр снова. Я не очень много знаю выпускников, кому сразу предоставляется такая возможность: быть главным режиссёром, поэтому упустить её было бы преступлением. Без работы сидеть я не могу, а развиваться режиссёру возможно только в практике. Можно ни один год мыкаться по лабораториям или некоммерческим проектам, параллельно работая официантом, а тут у меня есть возможность заниматься своим творчеством, чему я очень рад. Это такой подарок судьбы.
— У вас уже был опыт работы в лабораториях в Петербурге. Скоро снова поедете в северную столицу?
— Да, я поеду участвовать в новую лабораторию «Мастерская современного театра», буду делать иммерсию на основе текста «Человек из Подольска».
— В чем принципиальное различие работы со столичными артистами и труппой Лесосибирска?
— У меня не так много опыта, чтобы объективно судить… Да нет никакого различия, во всяком случае я его не чувствую. Разве что конкуренция. В Лесосибирске её нет, а она должна быть в театре обязательно. Если артисты не подкладывают друг другу стекла в пуанты – что-то не так с театром.
— Существует мнение, что в будущем зритель будет сам формировать репертуарную политику театра. В соцсетях «Поиска» уже сейчас проходит голосование, где зритель решает, какую пьесу будет смотреть в этом сезоне. Зачем вы это делаете и как это будет жить дальше?
— Это был мой эксперимент. Смотрите – я приезжий, я не знаю контекста города, я не знаю, что волнует людей. И тогда мы придумали взять несколько пьес современных авторов и начать их презентовать в качестве читок. Нам была интересна реакция людей – что заходит, почему это интересно. Мне было важно понять, на какую современную драму будет отзываться зритель. И сейчас они сами голосуют за то, что им интересно.
— И что там лидирует?
— Ой, там такие бои разворачиваются. Какое-то время было тихо, но потом каждую неделю появлялся новый лидер. Сначала пьеса Жени Ионова «Про снежинки и го%но», потом «Человек из Подольска», «Спички» Стешика вырвалась вперед, буквально за ночь, а затем «SIRI» Натальи Зайцевой, причем последняя читка прошла с большим сомнением зрителей – «Это вроде про нас, но надо подумать». Нам очень интересно наблюдать за этим голосованием.
— Вы планируете продолжать эксперименты в театре? Или пришло время добавить в репертуар классических комедий, не секрет, что они успешны у зрителя. Мало в каком театре встретишь такое количество спектаклей, созданных не только с целью заработать.
— Проблема репертуарной политики в принципе характерна для России. Вы знаете, кто самый ставящийся автор?
— Рэй Куни?
— Верно. А на втором месте?
— Гоголь?
— Островский. Конечно, всегда есть какие-то плановые постановки, которые нужны. Как минимум, раз в сезон нужна комедия, детский спектакль. Но дальше всё зависит от того, кто их ставит. Мне не интересно работать в ключе коммерческих проектов, которые все на одно лицо. Сейчас мы сделали детский спектакль «Воскресный ребёнок», и наворотили там художеств.
Спрашиваю у ребёнка недавно:
-Понравился спектакль?
-Да, — отвечает.
-А почему?
-Потому что там всё серьёзно, – говорит мне восьмилетний мальчик.
И это самое ценное. То есть всё – это дело художественного вкуса режиссёра. Конечно, будем делать фестивальные проекты и приглашать режиссёров. Плохо, когда постановка спектакля превращается в рутину, но если всегда ставить спектакль, как последний в своей жизни, то и самую простую историю можно превратить в фестивальный проект.