петербургский театральный журнал | Выпуск №3 [89] 2017
Автор: Оксана Кушляева

---

Самолетом, поездом, микроавтобусом, старенькой «Волгой» и новыми легковушками — леворульными и праворульными, а также пешком и еще «Хивусом» на воздушной подушке, ночью и днем, в минус десять, в минус двадцать и в минус тридцать, сквозь степи и тайгу, вечную мерзлоту и печной смог ехали и ехали театральные критики по Красноярскому краю в первый весенний месяц — февраль. Из Красноярска в Мотыгино, затем в Шарыпово и Лесосибирск, Канск, Железногорск, Ачинск, Минусинск, снова в Красноярск и в завершение путешествия — в Норильск, ехали в поисках «Театральной весны» и находили ее везде, от Минусинска до Норильска.

«Красноярская театральная весна», наверное, самый грандиозный краевой смотр, собирающий в марте, в преддверии Дня Театра, лучшие спектакли театров в столице края, и, чтобы отобрать эту программу, в феврале у очередной «бешеной» троицы театральных критиков начинается большая езда.

У критиков свои резоны месяц колесить по краю. Как только выезжаешь за пределы столицы Красноярья, театры которой хорошо знакомы не только кочующей братии, но и любому оседлому столичному критику, начинаешь рисовать свою «карту местности» и наносить на нее новые театральные возвышенности, уже овеянные легендами, передаваемыми из уст в уста ездоками прошлых лет. И все-таки у каждого получается своя карта, и от путешествия к путешествию ее уточняешь, а иногда и перерисовываешь заново… На моей карте Красноярского края давно уже не хватало трех театральных возвышенностей…

Мотыгино

В среде кочевых театральных критиков Мотыгинский районный драматический театр — место действительно легендарное. Районный поселок, невероятный деревянный городок, отрезанный от большой земли тайгой и тремя речными переправами. В нем не наберется и 10 тысяч жителей, но есть аэропорт и театр. Не встал на Енисее крепкий лед, и по ледовой переправе начинают скользить крохотные «Хивусы», вместимостью три критика с чемоданами. «Хивусы» резво прыгают по ледяным кочкам, крутятся, как юла, фыркают снегом из-под мотора, фыркают, но везут в поселок, на месте которого, по замыслу больших советских начальников, давно уже должно было разлиться водохранилище очередной ГЭС. Оттого в поселке Мотыгино все дома и деревянные, что его готовили к затоплению, но Союз неожиданно рухнул, а Мотыгино — осталось таким же идеальным деревянным городом, спящим под многослойными снежными шапками, каким оно было много десятилетий назад. Театр здесь тоже деревянный и снаружи как будто застрявший в другом времени, внутри же эпохи начинают причудливо соединяться, смешиваться. Вот в типичном фойе советского сельского клуба над зеркалом висят квир-коды и хэштеги, ведущие на группы в социальных сетях. На стене в актерской зоне — большой портрет Станиславского, переделанный когда-то из портрета Ленина. Маленькую труппу, бóльшая часть которой не имеет профессионального образования, возглавляет новый худрук, выпускница «Школы театрального лидера» Алина Гударёва. Они с мужем, актером и продюсером Антоном Елисеевым, приехали сюда немногим раньше нас, но их влияние уже ощущается в театре. Уже есть аккаунты в соцсетях, привлечение средств с помощью краудфандинговых платформ и другие модели работы со зрителем, которыми владеют выпускники ШТЛ.

Театр показал «Кроткую» Алины Гударёвой, где главного героя играет Антон Елисеев, и «Пять вечеров» Ирины Астафьевой, где занята вся труппа театра. В «Кроткой» как будто действительно происходила встреча двух миров, двух цивилизаций: рефлексирующего, рационального современного человечка и рыжеволосой стихии в исполнении Екатерины Московской. Но иногда казалось, что все наоборот: Елисеев играет роль с большим мастерством и разработкой характера, по законам старой школы, а Екатерина Московская существует почти как перформер. Не играет, а лишь присутствует в пространстве спектакля, присутствуют ее рыжие волосы и непроницаемое лицо, опущенные к земле глаза.

А спектакль «Пять вечеров» Ирины Астафьевой, сыгранный как будто массовиками-затейниками на деревянной сцене советского «Парка культуры и отдыха», зримо разделил зрителя местного и приезжего.

Мотыгинский зритель испытывал от конкурсов и призов, с которых начинается спектакль, такое неподдельное счастье, с таким удовольствием откликался на интерактив, что и твое восприятие этого режиссёрского хода менялось. Еще секунду назад ты узнавал здесь отсылку к володинским же «С любимыми не расставайтесь» и считывал режиссёрскую иронию, очевидное противопоставление «массовиков» и Ильина с Тамарой, но мотыгинский зритель воспринимал эти миры едино, откликаясь с детской непосредственностью как на нехитрые конкурсы, так и на историю главных героев, и под их воздействием это противопоставление действительно исчезало, как исчезала и приставка «ретро», часто прилипающая к спектаклям по этой пьесе. Ведь в Мотыгино, как нигде в другом месте, ощущаешь, что время — категория абстрактная. Прошлое, настоящее и будущее легко меняются местами, а кружась юлой на подушке «Хивуса», никогда не знаешь, в какое время-место попадешь.

Лесосибирск

Ночь. Минус тридцать. И водитель нашего автобуса несется по разбитым дорогам на космической скорости, чтобы двигатель не замерз и мы не встали посреди тайги, выжимает он газ, газ, газ. Но трио критиков этого не знает. Критики спят и подлетают во сне вместе с микроавтобусом на разных трещинах и кочках, летят критики во сне, а наяву мчит их шофер без устали в следующий пункт назначения.

Уехав из заснеженной деревянной идиллии, наутро вдруг оказались посреди сурового индустриального пейзажа: вышки высоковольтных проводов, дома из шлакоблоков и трубы всех видов — трубы дымящие, трубы коммуникаций, проползающие то под ногами, то над головой. Лесосибирск — крупный центр лесохимии, с населением около 60 тысяч человек, как утверждает Википедия.

В этом небольшом городе и большом центре лесохимической промышленности в пристройке к жилому дому живет театр «Поиск», уже известный за границами края, побывавший в программе «Маска+» этого года со спектаклем «Малые деньги» Радиона Букаева по пьесе Сирку Пеллтола.

И нам театр показывает «Малые деньги», а также «Ufo» Александра Ряписова по пьесе Ивана Вырыпаева. Нас знакомят с режиссёром, студентом РГИСИ курса профессора Красовского Олегом Христолюбским, который ставит здесь свой дипломный спектакль по пьесе Вуди Аллена. Параллельно в театре готовится документальный спектакль о Лесосибирске. Весь этот театральный «поиск» театр ведет практически без денег и в крошечном пространстве. Но это не самое удивительно. Увидев в двух спектаклях артистов «Поиска» Наталью Гамезу, Олега Ермолаева, Виктора Чарикова, Наталью Михайленко и других, открываешь для себя настоящий студийный театр с узнаваемым лицом, единым актерским способом существования и стилем актерской игры. Актеры «Поиска» — это настоящие эксцентрики, виртуозно меняющие маски, «комическое» их стихия и дается им легко, но они исследуют трагикомическое и фарсовое существование.

В спектакле Радиона Букаева по финской пьесе «Малые деньги» карикатурные маски деревенских старух, бездомных, паренька-аутиста в какой-то момент словно бы оборачиваются их страшной изнанкой и милый дурачок Виктора Чарикова легким движением сворачивает шею незадачливому вору Максима Макаров. В безобидных сельских чудиках вдруг обнаруживается дикая, языческая энергия. Сельские тетушки Натальи Гамезы и Натальи Михайленко, сидящие за вязаньем, вдруг кажутся древними лесными богинями, а аутист с кредитной карточкой в кармане — их карающим молотом.

В финале спектакля актеры привычно беседуют со зрителем об увиденном, и оказывается, что лесосибирская публика готова поговорить на тему «другого» в социуме, инклюзивного образования и даже о больном испорченном обществе, которое, как лакмусовая бумажка, проявляет главный герой, отвечающий на зло — злом, а на добро — добром. Этот зритель сложно мыслит и сложно формулирует. Одним он не готов поступиться — театральной сценой. Труппа «Поиска» пробовала играть спектакли в нетеатральных пространствах, но лесосибирский зритель настаивает на том, что за театром будет приходить в театр.

Шарыпово

Стоит приехать в Шарыпово, чтобы обнаружить истоки всего того театрального Ренессанса, который увидели и в Мотыгино и в Лесосибирске.

Три муниципальных театра из года в год собираются в Шарыпово на фестиваль-лабораторию «Камерата плюс». Эта коллаборация позволяет им привезти нескольких молодых постановщиков, так что три маленькие труппы расходятся на несколько эскизов, смотрят, обсуждают работы друг друга, узнают новые пьесы, пробуют работать на нетеатральных площадках, делают документальные спектакли и осваивают киносценарии. Три муниципальных театра, изолированных и финансово и территориально, сообща разрушили изоляцию и устроили сами себе театральный контекст и театральную конкуренцию. Лидер этого движения, безусловно, Шарыповский драматический театр, спектакль которого «Жили-были» в этом году оказался в основной программе «Золотой маски», а актер Хольгер Мюнценмайер даже получил «Маску» в номинации «Лучшая роль второго плана».

Все эти тектонические сдвиги — во многом заслуга главного режиссёра театра Снежанны Лобастовой, которая собрала у себя в театре удивительную труппу, гибкую, легкую на подъем, заточенную на совершенно разный театр. Они одинаково хорошо выглядят и в игровой, почти дельартовской «Женитьбе» самой Снежанны Лобастовой, и в эстетской киностилизации режиссёра Галины Зальцман «Банда аутсайдеров» по сценарию Годара.

В шарыповской труппе уже действительно есть свои звезды, кроме Хольгера Мюнценмайера, это еще и удивительный дуэт Романа Полуэктова и Сергея Юнгмана — Подколесина и Кочкарева, Артюра и Франца. И кажется, их потенциальные Счастливцев и Несчастливцев, Белый и Рыжий, Дон Кихот и Санчо Пансо тоже ходят где-то рядом. Их дружба-вражда-конкуренция — отдельный сквозной сюжет спектаклей…

Удивительно, но сам город совершенно не отпечатался в памяти — только театр, только люди, разговоры, их планы, их наполеоновские свершения, словно как въехали в город, так два дня и не выходили из театра. Поэтому на свою театральную карту я нанесу только Шарыповский театр, посреди сибирской зимы, полей снега, бесконечных дорог — театральный центр, удивительный, немыслимый, невозможный.