российская газета | Оригинал статьи
Автор: Дмитрий Мальков

---

Последние годы все чаще не столичные театры оказываются в шорт-листах больших фестивалей и конкурсов. Провинциальных актеров и режиссёров отмечают «Золотой маской», они получают награды авторитетного жюри на конкурсах «Прорыв» и «Золотой софит». Есть ли место новаторским экспериментам в региональном театре, корреспондент «РГ» выяснял у арт-директора фестивалей «Территория», театрального критика Романа Должанского.

 

Давайте сначала определимся, региональный театр сейчас — это что? Провинциальность определяется географическим положением или это культурный феномен?

Региональный театр — понятие многослойное: тут и география, и культурная составляющая, и многое другое. Страна большая. Порой приезжаешь куда-то, и ощущение, что попал на 100 лет назад. Многое зависит от личности — приходит к руководству регионом человек, поддерживающий искусство, и оживает театральная жизнь, и наоборот. Сам по себе театр — институциональная вещь, которая воспитывается годами. Ведь традиции должны укорениться, а разрушается все — за несколько месяцев. В нашей стране театр базируется, к сожалению, не на институциях, а скорее на конкретных персоналиях, порой на подвижниках, а иногда зависит от воли тех, чье настроение и решения переменчивы — чиновников.
Но есть места, где образуются настоящие месторождения искусства, и театра в частности. Взять хотя бы Красноярский край — здесь выделяется культура театра небольших городов. Зачастую в них театр порой вообще единственное место, где можно провести приличный досуг — там, где сухо, тепло и не дадут в морду. За последние годы многие из них претерпели серьезное развитие и уже звучат на федеральном уровне. Здесь есть Минусинский театр, которому давно не нужно давать фору, сравнивая со столичными. В последние годы о себе заявляет Лесосибирск — его представляют очень современные режиссёры и актеры, с которыми есть о чем поговорить и что обсудить. Совершенно уникальное явление — Мотыгино, самый маленький в России населенный пункт, в котором есть театр. Критики знают Шарыпово, регулярно представляющий интересные постановки. Да, пожалуй, сложно найти регион, в котором в столице работает сразу два известных драматических режиссёра, Феодори и Рыбкин, как в Красноярске. Наверное, не каждый миллионник может похвастаться конкуренцией такого уровня. Здесь не нужно людям объяснять, что и зачем делает тот или иной театр. Публика в Красноярске подготовленная, даже избалованная хорошими постановками. Но стоит переместиться на несколько сотен километров, и мы попадаем туда, где есть большие традиции, а современному театру показать просто нечего.

 

Успешные и интересные региональные коллективы, о которых Вы говорите, они в мейнстриме с мировыми театральными столицами?

Сложно сказать. Даже в Москве все зависит от того, по какому адресу зайдешь. Актеры и режиссёры театра из Лесосибирска больше видели и знают о современном театре, чем многие столичные. Проблема большого числа московских театров в том, что они находятся в своей скорлупе. Им привозят интересные новаторские постановки, но они просто не ходят на них. При этом уверены, что являются носителями каких-то традиций, а приглядишься — там умерло все, традиций никаких нет, а они все продолжают чем-то гордиться.

Напротив, некоторые региональные театры вполне достойны представлять на фестивалях страну и показывать постановки в духе тенденций современного европейского театра. Но тут вмешивается вопрос недостатка информации о них и отсутствия средств для таких поездок. Так же как не актуально сейчас разделение на массовую и элитарную культуру, так и деления театров на столичные и региональные фактически нет. При современных возможностях и доступе к информации профессиональное сообщество довольно легко может следить за интересными театрами, постановками. География, удаленность, здесь помехой совсем не является.

Сейчас в регионах появилось много людей, которые мыслят самостоятельно, открыты новому. Они  уже многое знают. Когда фестиваль только начинался, собирали школу, и я мог четко определить по тому, как они были одеты, какие они выносили суждения, расстояние от Москвы, на котором они жили. Фактически делал это с точностью до 100 километров. Абсолютно ясно было, кто жители столицы, а кто приехал с Урала или Сибири, кто из региональных центров и небольшого города. Сейчас все иначе. С актерами из Лесосибирска мы часто лучше друг друга понимаем, чем с представителями многих московских театров, которые ничему не учатся и не интересуются происходящим вокруг. В регионах знают изобразительные средства современного искусства, изучают и пользуются ими.

 

Хорошо ли знают наших региональных «звезд» сцены за рубежом?

К сожалению, нет. Тут и финансовая составляющая — театры из провинции, как правило, не могут себе позволить выезжать на международные фестивали, даже если их приглашают. Вмешивается и политика: организаторы таких больших форумов страхуются и стараются не связывать себя с российскими институциями. Можно только пробиваться. Но, главное, пожалуй, в мире сейчас нет особой моды на русский театр. Именно возрождением такой моды, прежде всего, и нужно заниматься. Мы с коллегами со своей стороны стараемся это делать в том числе в рамках фестивалей «Территория».

 

Готов ли провинциальный зритель воспринимать новаторский язык? Совсем не редкость, когда даже относительно подготовленная красноярская публика массово уходила с постановок просто потому, что актер на сцене снимал штаны.

Что ж, многие до сих считают недопустимым грехом, когда женщина ходит в брюках, а не в платье или юбке. Я, например, не люблю рыбалку и меня хватает буквально на пять минут, а дальше мне уже хочется уйти. Мы живем в разнообразном мире, и важно, чтобы у каждого была возможность реализовать свои интересы, если конечно они не мешают другим. Тут же все зависит от того, что видишь на сцене. Если в акте снимания штанов вам не видно ничего, кроме самого действия снимания штанов, — одно дело. А если автор хотел таким образом вызвать зрительский интерес или, напротив, отторжение, разбудить любопытство? Возможно, публика уже собиралась заснуть, а снимание штанов стало раздражающим фактором.

Искусство должно раздражать. В том, что половина зала ушла, нет ничего плохого, значит постановка зацепила, ведь вторая половина осталась. Когда люди все видели и уже ничему не удивляются, как часто бывает в Москве,  шедевр создать фактически невозможно. Ни возбудить людей, ни вызвать гнев, кругом пресыщенность. В регионах атмосфера свежее — здесь можно по-настоящему творить.

 

Региональный театр подходит для культурных экспериментов?

Знаете, если посмотреть на репертуар театров малых городов, замечаешь — они гораздо легче больших и маститых идут на эксперименты. Порой, совершенно безумные. Они постоянно в поиске, организуют лаборатории, студии, как следствие, порой получаются очень интересные и свежие вещи. Просто у них короче путь к зрителю, меньше условностей, финансовых барьеров. Публика здесь менее пресыщена и готова терпеливо воспринимать новации. Там нет такого, как в Москве, — «если через пять минут вы меня ничем не удивите, я ухожу». И это при том, что эксперимент стоит сейчас больших денег, поскольку связан с использованием большого количества мультимедиа, а технологии вещь дорогая, в региональных поле для них более благодатное. В столице невозможно сделать спектакль дешевле миллиона рублей. В небольших региональных театрах, где нет такого финансирования, спектакли порой умудряются сделать за несколько тысяч. Естественно, ставки не соразмерные.

Вот и получается, что в небольших театрах идут на риск, решаются на эксперимент и часто выигрывают. Хотя, конечно, живут театры в регионах сложно и небогато. Отсюда, параллельно с фестивальными работами, спектакли порой непритязательные, но приносящие доход театру. Но именно они позволяют заработать какие-то средства, которые в том числе можно использовать и на эксперименты. Искусство руководства такими театрами —  всегда стараться формировать этот запас, а не растрачивать его на другие менее благородные нужды.

 

Вы — один из тех людей кто отбирает постановки региональных театров на конкурсах, в частности «Полюс. Золотой сезон». Много ли, по вашим ощущениям, среди них культурных фейков?

Действительно, некачественных вещей довольно много. Зачастую представляется исключительно развлекательный контент, притом не очень хорошего уровня. Особенно этим страдают коммерческие театры, которые в нашей стране, порой не заслуженно, ассоциируются с чем-то низкопробным с точки зрения искусства. Отдельная история — «авангардное притворство». И здесь много ерунды и псевдопоиска. Но в этом нет ничего не обычного, так во всех сферах нашей жизни. Важнее, что выбор есть. И с каждым годом его делать все сложнее. Интересных, умных постановок и интересных коллективов становится больше.

 

Ключевой вопрос

Кто сейчас, на Ваш взгляд, главный в современном театре — зритель, режиссёр или, может быть, государство?

Каждый тянет одеяло в свою сторону. Конечно, зритель диктует репертуар театра, но ведь он же «зверь», которого можно «укрощать». Нельзя убегать в лес и отдавать ему все, что захочет на съедение. Иначе потерять можно все. Если дать волю, этот зверь сожрет все, даже самые маленькие, ростки прекрасного. Поэтому иногда нужно «щелкнуть плеткой» и найти среди публики союзников. Театры должны сражаться, особенно за правильных зрителей. Их нужно старательно искать, рекрутировать и воспитывать. Работа большая и тонкая, но по-другому невозможно. Зрителя нужно прикармливать и приманивать. И тут важно взаимодействовать с властью в нужном направлении. Театр — вещь затратная, его нужно отапливать, освещать, содержать. Без государства обеспечить это сложно. Поэтому важно взаимопонимание и готовность помогать в воспитании зрителя, а не в потакании его «инстинктам», как, к сожалению, часто бывает. Сами люди, как правило, приходят только на что-то неглубокое и простое.